Не верю в прогнозы
— Если бы еще 5 лет назад мне сказали, что стану директором крупного завода, не поверил бы. Тогда у меня была своя дорога в жизни, не предполагал, что она так круто обернется.
Я никогда не загадываю на будущее, не строю долгосрочных прогнозов в бизнесе и в политике. Все эти популярные стратегии «2020», честно говоря, вызывают иронию. Мы помним нулевые: прошло 13 лет — насколько сильно все поменялось…
Я могу распланировать год-два по предприятию, потому что тонко чувствую бизнес-процессы. Знаю, что произойдет за год в моей семье. Но дальше этого срока не выхожу. Мне хватает адреналина и драйва от тех задач, которые надо решать сейчас, в эту минуту. Жить настоящим — тоже искусство.
Некогда было опекать
В 18 лет я прошел хорошую школу. Два года службы в армии все изменили. Представьте, добрый мальчик растет, занимается спортом, учится в школе, все у него хорошо — и вдруг резко попадает в условия, где надо выживать. Жара +70°С, горы, пески, где нет воды — вообще ничего нет, только возросшая в миллионы раз ценность жизни. Именно тогда я стал более жестким, закаленным.
Люди, которые прошли такую службу, делятся на 2 категории: одни катятся под откос из-за пережитого, другие находят свой путь и уверенно добиваются цели.
Своим сыновьям искусственные условия не создаю никогда. В -30°С они ездят на автобусе в школу, а ехать примерно 45 минут. Помогают по хозяйству. Это принцип. Так воспитывается самостоятельность, и это абсолютно нормально. Мы с детства косили траву, заготавливали сено — раньше детей привлекали к работе по хозяйству, некогда было опекать.
Я уверен, что ребенок должен сам уметь выстраивать взаимоотношения, навязывать свою точку зрения не буду. Единственное: я не хочу, чтобы мои дети в период взросления узнали, что такое война, через которую я и мои сверстники прошли в Афганистане.
Найду ахиллесову пяту
Вся моя жизнь до завода связана с правоохранительными органами. Уголовный розыск, подразделение по борьбе с экономическими преступлениями… Уходил из МВД в должности начальника оперативно-розыскной части по борьбе с налоговыми преступлениями.
Если в алкогольной отрасли предприятия сократились на треть — пора уже остановиться?
Я видел, как люди, достигая максимальной выслуги — 50-55 лет, оставались не у дел, вложив весь свой потенциал и энергию в правоохранительные органы. Мне нужно было перейти на другую ступень. Хотелось проявить себя, заработать, и мы нашли с товарищами свою нишу: оказывали фирмам консультационные услуги по налогообложению.
Но главное, что на всю жизнь останется от службы — умение общаться. Надо найти с человеком нить, чтобы он пошел на контакт, тем более когда виновен в преступлении — безумно сложно раскрыться… И здесь ты должен быть настолько тонким психологом, почувствовать, в чем слабость собеседника.
Этот опыт пригодился и в руководстве — умею находить ахиллесову пяту у каждого и при необходимости могу надавить на нужную точку.
Кто выжил — тот выжил
Я не рисковый человек. Мне нужно время, чтобы обдумать решение. На Украине говорят: «Один все время думает, как бы чего-то украсть… Мы смотрим, чтобы нас не обманули». Как раз последнее мне ближе. Тщательно взвешиваю все плюсы и минусы, прежде чем пойти на какой-то шаг.
Решение связать судьбу с Уржумским спиртоводочным заводом принимал два месяца. Хотя я уже был знаком с большинством ключевых вопросов предприятия, первое впечатление не покидает до сих пор: сделать надо еще очень и очень многое. Нет времени останавливаться. УСВЗ имеет хорошую репутацию, которую нельзя терять.
С 2009 года в игру вступил сильный госрегулятор – Росалкогольрегулирование – проблемы в отрасли стали на порядок выше. Это меня и притянуло: не могу жить спокойно - становится скучно.
Многие решения, особенно в 2010-2011 годах, приходилось принимать в течение суток. Когда приказы по нашей отрасли писались через день-другой – надо было срочно переделывать производство, вводить новое. В алкогольной отрасли в 2010 году количество предприятий сократилось на одну треть – пора уже остановиться? Кто выжил – тот выжил.
Уржум приказом Минрегионразвития был включен в перечень моногородов – бюджет района состоит на более чем 50 процентов от отчислений завода, и это не считая соцсферы, отопления, жилфонда, инфраструктуры города.
Меня нисколько не пугают амбициозные люди. Я знаю, что рано или поздно мое место кто-то займет
Если не мы, то кто-то
Сейчас ужесточается антиалкогольная политика — и это правильно. Производителей часто обвиняют: вы спаиваете людей, это вам выгодно. Нельзя так ставить вопрос. Есть спрос на продукт, и, если не будет нашего игрока на рынке, эту нишу займет кто-то другой. Если человек в магазине не увидит нашу продукцию, купит другую. Вопрос в том, кто получит акцизы? И останутся ли деньги в бюджете нашего региона?
Чтобы бороться с алкоголизмом, надо изменить у людей понятие, что такое алкоголь, привить культуру потребления. Если человек будет отдыхать в приличном заведении — он не станет напиваться до беспамятства. Надо вести пропаганду со школьной скамьи, а не действовать путем запретов. Мы знаем: для русского что запрети, то и сделает. Менталитет у нас такой: запретный плод сладок.
Но этот путь быстрее. Ограничили ночную торговлю алкоголем — думаете, снизились продажи? Наоборот, отчасти повысились. В 9 часов вечера закупаются, потому что знают, что через час им не продадут спиртное.
Есть спрос — есть предложение, это закон рынка. Запретить все — вернемся в 90-е, когда таксисты торговали самогоном.
Но если сознание изменится, то и спрос на продукт значительно упадет. Только этого нельзя сделать по щелчку пальцев. Разрушить за 2 минуты можно, а вот построить за это время — нет.
Какая водка выстрелит?
Совсем пить не перестанут. Употребление алкоголя во всем мире — определенная возможность снять стресс. Просто на Западе люди более замкнутые. В России человек выпил и начал песни петь, а за рубежом — пошел спать. Нет афиши — нет разговора.
Мы встречались и с итальянцами, и с немцами — они пьют еще больше, чем мы. Просто у них акцент смещен на легкий алкоголь, основная масса пьет пиво. А те, кто предпочитает напитки покрепче, — еще дадут нам фору.
Не буду врать, что я трезвенник. Если праздник или торжество, могу выпить водки и сказать тост. Но предпочтение отдаю всегда своей, уржумской. Лучше употреблять продукт, который знаешь.
На Уржумском СВЗ законченный цикл производства. Мы сами выращиваем зерно, оно поступает на завод, где готовится собственный спирт, дальше — стадия конечного розлива. Весь процесс от и до у нас перед глазами. А те производители, которые закупают сырье, не могут быть уверены на 100% в его качестве.
Ограничение рекламы не скажется на нашем бизнесе. Что уже раскручено — то раскручено.
На нас влияют другие условия: сейчас наступил момент, когда внутренний рынок все потребить не может.
Единственный выход — за пределы региона и страны. У нашего предприятия есть бренды, которые сегодня востребованы на внешнем рынке и их необходимо развивать.
Отправьте меня туда, где плохо
Я прекрасно вижу, сколько сил еще нужно вложить в развитие завода. Но такая работа в моем духе: не хочу сидеть дома. Спокойно ходить на рыбалку — это не для меня.
Когда я в Уржуме — целый день на производстве. Как и положено капитану, последним покидаю корабль. Но образ локомотива, который тащит за собой весь коллектив, мне не по душе. Кто-то еще, кроме тебя, должен уметь принимать решения. Я всегда говорю подчиненным: «Ребята, заходите ко мне с уже решенным вопросом, а не спрашивайте, что нам теперь делать?» Люди должны мыслить сами.
Если бы кто-то из сотрудников сказал: «Хочу стать генеральным директором», я бы ответил: «Пожалуйста. Иди работай и добивайся цели». Меня нисколько не пугают амбициозные люди. Я знаю, что рано или поздно мое место кто-то займет.
А пока передо мной много интересных задач, которые надо решить, чтобы предприятие развивалось достойно и стабильно. Если все будет сделано, возможно, мне станет скучно, я сам приду в совет директоров и скажу: «Господа, найдите мне место там, где действительно трудно, где есть нерешаемые задачи… Вот туда меня, пожалуйста».
